Кумир 90-х Евгений Осин ушел из жизни в ноябре прошлого года. В минуты прощания с популярным исполнителем кто-то из друзей включил самую знаменитую его песню «Плачет девочка в автомате». Родные и близкие Осина восприняли это, как должное. Ведь больше всего на свете Евгений любил музыку. Сегодня продюсер Валерий Жаров обвиняет Аллу Пугачеву в том, что именно она оборвала карьеру талантливого певца на взлете! Это обстоятельство, по мнению Жарова, и привело к Осина к трагическому финалу.
В 1997 году Евгений Осин принял участие в концертной программе Аллы Пугачевой и блистательно исполнил один из хитов Примадонны. Однако в популярную тогда программу «Старые песни о главном» его уже не позвали. «Я очень сильно ругался. Но ревность пугачевская, она всю жизнь была. Женька спел «Любовь одна виновата» так, что Пугачевой нужно было у него поучиться», — вспоминает Жаров в документальном фильме канала ТВЦ «Евгений Осин. Прощание».
Надо признать, продюсер несколько преувеличил таланты Осина и преуменьшил дарование Аллы Борисовны. Но факт остается фактом: Евгения буквально выталкивали из российского шоу-бизнеса. Он очень быстро ощутил себя невостребованным, никому не нужным. Судя по всему, причиной стала «черная метка», которую выдала исполнителю Примадонна. Из-за глубокого внутреннего надлома и душевного одиночества Осин пристрастился к алкоголю.
Друзья и близкие Евгения Осина пытались вытащить его из алкогольной ямы. Ему предлагали выступления на небольших концертах, но всякий раз он проваливал их из-за пьянки. На протяжении последних лет рядом с певцом была его родная сестра Альбина, которая ухаживала за ним и приносила продукты, навещала в клиниках. «Мы делали все, что могли, во время этой сложной ситуации. Но нельзя помочь человеку, если он сам этого не хочет», — призналась она.
За квалифицированной помощью специалистов Осин обратился слишком поздно. Организм певца был настолько отравлен пагубной зависимостью, что спасти его было невозможно. В конце концов, от него отвернулись почти все. Побывавший на вершине славы певец ушел из жизни в полном одиночестве, с рюмкой в застывшей руке. Его похоронили на Троекуровском кладбище Москвы.
